О том, что у меня железные нервы, я узнала еще в начале своей водительской карьеры, когда посреди дороги накатила паника — не обычное мое нытье, а настоящая истерика — я тогда аккуратно повернула к дому, закатила машину в гараж, закрыла, только потом разревелась.
Сегодня я узнала, что если рядом никого нет, я обосрусь, но выеду из тех ебеней, куда имею обыкновение в панике (легкой ее форме, больше близкой к растерянности) заезжать. Ну и инстинкт самосохранения преобладает надо гордостью — под насмешливыми взглядами зрителей, я немножко проезжала, выбегала из машины, проверяла, все ли в порядке, еще немножко проезжала...
А еще с утра я хотела рассказать не про ебеня, а про то, как меняется восприятие за рулем. Весь окружающий мир исчезает, и остается только дорога и то, что принадлежит ей. Знакомые ориентиры пропадают, и надо искать новые — те, которые имеют отношение к дороге.
Поворот к своему дому я знаю наизусть, я там ходила, ездила на велосипеде, пассажиром в маршрутке, автобусе и папиной машине, я знаю его как свои пять пальцев, но я бы его проехала, если бы рядом со мной не сидел отец, который без устали напоминал. Потом устал и указал на столбик на обочине (часть дороги). Теперь не проезжаю.
Теперь у меня две памяти о дорогах, в одной я поворачиваю у того дома, в другой — после этой приметной ямы. Это целый новый мир, узкий, но неизведанный и прекрасный.
(Мне скоро предстоит трехчасовая дорога на Ладогу, и совсем скоро — мчать в Антропшино, тако что я как обычно в панике (обычной) прикидываю, обо что сломать ногу и какие есть плюсы в вождении).

"А может, я вообще сыр"