Оська
Танец КазановыСлабый шорох вдоль стен,
Мягкий бархатный стук
Ваша поступь легка -
Шаг с мыска на каблук,
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой мазутной.
Любопытство и робость,
Истома и страх,
Сладко кружится пропасть,
И стон на губах -
Так замрите пред мертвой витриной,
где выставлен труп мой.
Я изрядный танцор - прикоснитесь желаньем,
я выйду,
Обратите внимание - щеголь, красавец и фат,
Лишь слегка потускнел мой камзол,
изукрашенный пылью,
Да в разомкнутой коже оскалиной кости блестят.
На стене молоток -
Бейте прямо а стекло
И осколков поток
Рухнет больно и зло,
Вы падете без вывертов - ярко, но просто,
поверьте.
Дребезг треснувшей жизни,
Хрустальный трезвон -
Тризна в горней отчизне,
Трезво взрезан виссон,
Я пред Вами, а Вы предо мной - киска,
зубки ощерьте.
И оркестр из шести богомолов ударит в литавры,
Я сожму Вашу талию в тонких костлявык руках.
Первый танец - кадриль,
на широких лопатках кентавра
Сорок бешеных па по-над бездной,
чье детище - мрак.
Кто сказал "Казанова не знает любви" -
тот не понял вопроса,
Мной изведан безумный полет на хвосте
перетертого троса,
Ржавый скрежет лебедок и блоков -
мелодия бреда.
Казанова. прогнувшись, касаткой ныряет в поклон
менуэта.
За ключицу держитесь -
Безудержный пляс,
Не глядите в замочные скважины глаз,
Там, под крышкою черепа, -
пыль и сушеные мухи.
Я рукой в три кольца обовью Ваш каркас,
а затем куртуазно отщелкаю вальс
Кастаньетами желтых зубов
Возле Вашего нежного уха.
Нет дороги назад - перекрыта и взорвана трасса,
И не рвитесь из рук - время криво
и вряд ли право
Серный дым заклубился - скользим по кускам
обгорелого мяса
Вдоль багряных чертогов Властителя Века Сего.
Что Вы вздрогнули, детка. -
Не Армагеддон,
Это яростный рев
Похотливых валторн
В честь одной безвозвратно погибшей.
хоть юной, особы.
И не вздумайте дернуть
Крест-накрест рукой,
Вам же нравится пропасть -
Так рвитесь за мной,
Будет бал в любострастии ложа
из приторной сдобы.
Плошки с беличьим жиром во мраке
призывно мерцают,
Канделябры свихнувшейся, пряной,
развратной любви.
Шаг с карниза, рывок на асфальт.
где червем отмокает
Прах решенья бороться с вакхическим пульсом
в крови.
Кто сказал -
Казанова чарует лишь с целью маневра?
Мне причастен пикантный полет
на хвосте перетертого нерва,
Мои напор сокрушит Гималаи и гордые Анды
В монотонной свирепости черной и злой
сарабанды.
Треск разорванной ткани,
Бесстыдная мгла,
В обнаженной нирване
Схлестнулись тела,
Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи.
Диким хмелем обвейся
И стыло смотри,
как заезда эдельвейса
Раскрылась внутри,
Как вибрирует в плеске соития мой позавоночник.
Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге.
Там пришли за тобой , только это до времени ждет.
Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги,
И безумный возница оскалит ликующий рот.
Леденяще и скупо
Ударит Луна,
Содрогнется над крупом
Возницы спина,
Завизжат на дорожных камнях
проступившие лица.
В тусклых митрах тумана
Под крыльями сна
Расплетут пентаграмму
Нетопырь и Желна
И совьют на воздусях пылающий бред багряницы.
Но не помни об этом
в упругом пьянящем экстазе,
Выпестовывай сладость
мучительной влажной волны.
Звезды рушатся вбок,
лик ощерен и зверообразен,
Время взорвано зверем и взрезана кровля спины.
Кто сказал "Каэанова расчетлив" -
тот врет неумело.
Я люблю безоглядно врастать
в прежде чуждое тело.
Полночь, руки внутри,
скоро сердце под пальцами брызнет;
Я пленен сладострастьем полета
на осколке взорвавшейся жизни!
Снова - шорох вдоль стен,
Мягкий бархатный стук
Снова поступь легка -
Шаг с мыска на каблук
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой мазутной.
Любопытство и робость,
истома и страх,
Сладко кружится пропасть
И стон на губах,
Подойдите. - Вас манит витрина,
где выставлен труп мой.
@темы: ляляля
-
-
09.06.2009 в 20:46-
-
11.06.2009 в 19:17